Перед тобой, читатель, письмо, пришедшее из-за границы, - из Эстонии. Его автор - капитан дальнего плавания (КДП) В. Демихов. Старый судоводитель послал его по адресу, где на протяжении многих лет располагалась редакция нашей газеты - "ул. Ленинградская, 33 (2 этаж)". Видимо, не раз ему приходилось там бывать, коль так крепко врезалось в его память место, где выпускали рыбацкую газету. Слово - В. Демихову.
1952 год совпал с рождением газеты "За высокие уловы" (позже "Рыбак Камчатки") и с моим приездом в Петропавловск-Камчатский. С тех пор прошло целых 55 лет!
Мне хочется через рыбацкую газету Камчатки, во-первых, поздравить с этой датой редакцию газеты и ее читателей, а во-вторых, поделиться своими воспоминаниями.
Приехал я с группой однокурсников после окончания Астраханской мореходной школы. До нашего выпуска, на год раньше, Камчатрыбфлот и Тралфлот пополнились выпускниками моршколы Петропавловска-Камчатского. Эти молодые специалисты в последующие годы станут основным костяком Тралфлота. Мне довелось работать в КРФ, - начальником управления был т. Додонов.
В 1952 году ранним ноябрьским утром произошла трагедия в Тихом океане. Цунами нанесло большой ущерб берегам Камчатки и Курильским островам. На Камчатке волны заходили в Моржовую бухту, на Курилах очень пострадал город Северо-Курильск. Я и мой друг Александр Пикалов в тот же день пошли в отдел кадров, чтобы нас направили на спасение пострадавших. В Петропавловске срочно снаряжались суда, на них грузили теплые принадлежности, одеяла, матрасы, спортивные костюмы, продовольствие, медикаменты и все жизненно необходимое на период транспортировки. Нас направили на пароход "Чапаев" - флагман, где находились руководители спасательной операции во главе с заместителем начальника Камчатрыбпрома Петром Мартыновичем Макштасом. Капитаном "Чапаева" был КДП Петр Илларионович Анода, старшим механиком - Н. Домра.
Шли форсированным ходом. До подхода ко Второму Курильскому проливу, еще милях в тридцати, встречались плавающие в воде мешки с мукой, мебель и много другого из разрушенного городского имущества, и даже крыши домов. Экипаж был проинструктирован, как вести себя с пострадавшими. Через сутки мы были на месте, на рейде отдали якорь. По распоряжению капитана снарядили группу моряков для высадки в Северо-Курильск. Требовался пиломатериал для устройства нар, твиндеков и гальюнов на кренолине парохода.
Отряд, где оказался и я, состоял из 10-11 человек. Старшим был назначен судоводитель Анатолий Иванович Олейник. Для нас, тогда молодых, он был непререкаемый авторитет: участник войны!
Город был полностью разрушен, что не унесло в воду, валялось на прибрежной полосе. Из животных уцелело почему-то много свиней, которые, видно, для успокоения нервной системы наелись муки из валявшихся повсюду мешков и теперь лежали сытыми и довольными. От стадиона остались только красивые расписные входные ворота - они устояли против стихии.
Пока мы собирали пиломатериалы, несколько раз под нами подрагивала, как холодец, земля: землетрясение продолжалось. Много людей мы приняли на борт "Чапаева". Пришлось строить многоярусные нары в трюмах и твиндеках. Людей, как могли, утешали. Трагедия произошла ранним утром, многие из спасшиеся были только в ночном белье, их одевали и обогревали. От трех волн цунами спаслись только те, кто успел добраться до ближайших сопок.
Приняв множество пострадавших на борт, "Чапаев" пошел во Владивосток. По пути делали заход на о. Сахалин в порт Корсаков. Там по желанию часть пострадавших осталась, остальных доставили во Владивосток. После этого рейса мы с другом так и остались работать на "Чапаеве", пока не набрали плавценза для рабочих дипломов. На этом камчатском судне, первом для меня, я познакомился с замечательными моряками Оскаром Уставом (впоследствии видным КДП) и Геннадием Захаровым - скромным, трудолюбивым боцманом. С этими Моряками (именно с большой буквы!) я поддерживал дружбу весь камчатский срок службы, то есть до 1974 года.
За время моей работы на судах Камчатрыбпрома я дослужился до КДП и закончил владивостокский Дальрыбвтуз. Много лет занимал должность капитана на разных судах, в основном, транспортных.
Неоднократно совершал рейсы на Командорские острова в 1960-1961 годы. Туда доставляли генеральные грузы. Там я познакомился с замечательными людьми: директором зверосовхоза Львом Алексеевичем Мамонтовым и старейшим работником жителем Командор Силиверстычем - так его с уважением величали все жители. Это был человек богатырского роста, крепкий физически и духовно.
На северо-западном мысе о. Беринга находилось лежбище котиков. Для нас это было диковинное зрелище - настоящее чудо природы. В совхозе выделывали норковые и песцовые, очень красивые меховые шкурки. Нашему приходу в селах Никольское на о. Беринга и Преображенское на о. Медном жители были весьма рады, нас встречали радушно. Мы им привозили жизненно необходимые грузы. В Преображенское привозили финские деревянные дома, мебель, ковры, радиолы и прочее. Осенью на зиму завозили коров, чтобы у детей было молоко. Природа Командор удивляла нас своей необыкновенностью, зверьем, птичьими базарами.
Особенно птичьим гамом встречал Арий камень. У обрывистых скальных берегов о. Медный доводилось видеть каланов. Но особенно в памяти остались люди Севера, разделенные туманами и расстоянием от "большой" земли - духовно сильные, любящие жизнь и очень приветливые. Что характерно, таких людей мне приходилось видеть и на севере Пенжинсого залива, куда два сезона на теплоходе "Крашенинников" мы завозили товары для магазина, промснаряжение, соль, бочкотару, а оттуда увозили сельдь.
За два с лишиним десятилетия работы на Камчатке много повстречал хороших моряков и портовых работников. Особо храню теплые воспоминания и уважение к капитанам старшего поколения, что трудились на морских просторах в грозные годы Великой Отечественной войны - Петру Аноде, Александру Коломейцу, Леониду Кужелю, Владимиру Афанасьеву, Евгению Чернявскому, Геннадию Козыреву, Евгению Скаврунскому, Петру Литвишко.
Знал я и механиков: И. Крайнова (мне довелось работать с его сыном Анатолием в 1960 году на теплоходе "Крашенинников" - он уже тогда подавал надежду быть хорошим моряком, достойным своего отца), Д. Винтовкина, В. Носкова, К. Микконена, Н. Домра, Л. Савицкого, В. Юрикова, В. Фоминых, В. Колодина, П. Подшивалова.
Все те годы, вплоть до 1970-го, флот то объединялся, то разъединялся, меняя свои названия. Мне в последние годы моего пребывания на Камчатке в основном довелось работать в "Рыбхолодфлоте". 1960-е годы запомнились трудовым подъемом, экипажи вели напряженные соревнования. Вспоминаю, в осенне-зимний период довелось вывозить соль из Анапки в рыбокомбинат Корфа (директором там тогда был А. Губин). Погода стояла с плотными снежными зарядами и сильными ветрами, а путь проходил между скалистыми берегами. Все преодолевалось с молодым задором, риском и уверенностью в себе. Электрорадионавигационные приборы были весьма слабые - эхолот НЭЛ-3 и РЛС "Створ", при ветре и качке они не оправдывали своего назначения.
Однажды пришлось вывозить из реки Пахача сельдь в бочках, чтобы не осталась до весны. Река была покрыта льдом, буксир днем и ночью поддерживал ледовый канал, чтобы транспорт мог пройти. Экипажи сами спешно грузили суда рыбоподукцией, боялись застрять во льдах. Русло реки Пахача в устье переменчиво. Транспортировали в порт Усть-Камчатск, сами заходили в реки, где тогда не существовало лоцманов. За этот самоотверженный труд и хорошие производственные показатели нашему экипажу, теплохода "Крашенинников", было присвоено звание "Экипаж коммунистического труда".
В 1960-1970-е годы флот Камчатки заметно пополнялся более крупными судами, оснащенными более совершенными приборами РЛС "Дон" и "Донец". Работать с ними судоводителям было гораздо легче и спокойнее. Чаще стали делать рейсы во Владивосток, который для нас, моряков, был столицей Дальнего Востока. Там, в морском агентстве КРП, много десятков лет работала морским агентом, секретарем добрейшей души человек Мария Васильевна Ленда. К нам она относилась тепло, по-матерински.
Памятны рейсы на Амур. Не одну путину нам довелось транспортировать на теплоходе "Медведица" из Охотоморской экспедиции сельдь в порт Маго. Это был незабываемый - ответственный, сложный - заход в Амур через пенистый и почти постоянно туманный пролив Невельского.
В Маго посчастливилось узнать замечательного человека - начальника порта Николая Сергеевича Сонина. Как хорошо он умел руководить подчиненными! На работе и дома был уважаемым, его авторитет был заслуженным, а рабочей хватке Николая Сергеевича можно было только завидовать и подражать. Жаль, что он рано ушел из жизни в расцвете сил. Его жена Валентина Петровна и дочери Надежда и Лена переехали жить в Николаевск-на-Амуре.
Памятны мне походы и в Аляскинскую экспедицию на теплоходе "Корсаков" в 1964 году - возили мы на промысловые суда СРТ и БМРТ сменные экипажи, продовольствие и промвооружение. Часто надолго задерживались на промысле, и у нас на борту базировалось руководство промэкспедиции. Начальник тогда был молодой, обаятельный и весьма умный, приятный человек Юрий Михайлович Грачев. Все мои ровесники, молодые специалисты 50-х годов, в 70-е уже имели большие рабочие дипломы и должности - это В. Дубовицкий, А. Аристов, А. Калюжный, П. Нечаев, А. Пикалов, А. Панов, Е. Петухов, И. Колышев, А. Морозов, М. Гусаров, В. Косолапов, Г. Мещеряков, М. Овчинцев.
Многое хотелось бы написать о камчатских людях и годах жизни. 33 года разделяют меня с Камчаткой, не всё и всех вспомнишь сразу. После Камчатки я долго работал капитаном на Балтике в Ленрыбхолодфлоте. Однако основа моей трудовой морской жизни осталась навсегда в водах Тихого океана, прилежащих морях и проливах...
До сих пор часто снятся мне дальневосточные люди, суда, крутые скалистые берега восточного побережья Камчатки, очень большие приливы и отливы Пенжинского залива, ледовые эпопеи Охотского моря и Олюторского залива. Сейчас я на пенсии, проживаю в Эстонии.
|
