ТОЧКИ ОТСЧЁТА
(конец XVIII – начало XX вв.)
1. Посланники сёгуната
До середины XIX столетия территория современного Углегорского района оставалась в стороне от маршрутов российских мореплавателей и исследователей.
Европейцы появлялись здесь дважды. В 1787 г. мимо этих берегов прошли корабли Лаперуза: сегодня мыс и горы Ламанон, названные в честь физика-натуралиста, участника экспедиции, – единственный "французский след" на карте района. Спустя десять лет тем же маршрутом прошёл английский капитан Броутон. Результат европейских экспедиций – гипотеза о полуостровном положении Сахалина, которая еще более упрочилась в 1805 г. после неудачной попытки русского мореплавателя Крузенштерна войти в Татарский пролив с севера.
Японцы начали активно исследовать Северный Эдзо (Сахалин) в последней четверти XVIII века. В 1792 г. западное побережье нанёс на карту математик и естествоиспытатель Могами Токунай. Это была уже третья экспедиция Могами на Сахалин: учёный составил точную карту большей части острова.
Первое описание земель, которые сегодня занимает Углегорский район, мы находим в отчёте правительственного чиновника Такахаси Дзитао. В 1801 г. этот посланец сёгуната добрался до одного из древнейших поселений сахалинских айнов – местечка Усиро (Орлово). Такахаси нашёл здесь пятнадцать больших жилищ; айны рассказали чиновнику о своих северных соседях. "Эти племена называются смэлингами, – записал Такахаси. – А севернее встречаются люди ямадан". "Смэлингами" или "самэрэнкурами", т.е. "соседями" айны называли гиляков. А "люди ямадан" – это жившие в устье Амура и на севере Сахалина племена нивхов, тунгусов и орочей. Таким образом, в начале XIX века нынешний Углегорский район был пограничной зоной проживания айнов и других северных народов.
Первыми исследователями, тщательно изучившими западное побережье Сахалина, стали географы Мамия Риндзо и Мацуда Дэндзюро. В 1808 г. Мацуда на лодке добрался до нивхской деревушки Ракка на 52° с.ш. Таким образом, он первым установил, что Сахалин отделён от материка проливом. Зимой следующего года Мамия Риндзо в одиночку исследовал западное побережье Сахалина. Добравшись до нивхского поселения Нани-во (мыс Халезова), он окончательно убедился, что Сахалин – остров.
В отчёте экспедиции Мацуда и Мамия – "Рассказах о Северном Эдзо" – вновь упоминается айнское поселение в Усиро, жители которого "рыболовством не занимались, добывали себе еду охотой. Говорили, что живут обменом, посылая в Маньчжурию шкуры лис и выдр". В "Докладе Его величеству Императору об увиденных и разведанных землях в глубине острова Карафуто" Мацуда впервые упоминает совершенно безлюдное в то время местечко Иситори. "Иситори" – это искажённое айнское "этуутору", что означает "между мысами". Так называлась небольшая часть побережья в устье реки Углегорки. Позже айнское слово "этуутору" даст название деревне, а затем и городу Эсутору – предшественнику Углегорска.
Более подробное географическое описание территории современного Углегорского района дал другой чиновник сёгуната – Камикава Дэнъитиро, который исследовал земли вплоть до Хорокотан (Пильво) на западном побережье в 1854 г. Он отметил, что от Усиро до 50° с.ш. "зимних" т.е. постоянных жилищ не было, стояли только летние хижины айнов.
В 1855 г. был подписан русско-японский договор о дружбе, торговле и границах. В его 2-й статье говорилось: "Что касается острова Крафто (Сахалина), то он остаётся неразделённым между Россией и Японией, как было до сего времени". В результате обе страны немедленно начали "делить" остров: японцы отправили на западное побережье отряд во главе с Мацумаэ Идзуноками "для охраны островных владений до Хорокотан", т.е. до 50° с.ш. А Россия стала активно восстанавливать утраченные и основывать новые военные посты на Сахалине.
2. Россия: первые шаги
18 августа 1853 г. в местечке Вэнду-эси чуть севернее мыса Ламанон высадился подпоручик корпуса флотских штурманов Дмитрий Орлов с командой из семи казаков. Отсюда они – пешком и на туземной лодке – отправились на юг: Орлов имел приказ начальника Амурской экспедиции Геннадия Невельского исследовать западное побережье острова. Добравшись до реки Кусунай, Орлов основал в её устье военный пост (Ильинский) – по соседству японским военным постом на другом берегу реки. Из-за недостатка продовольствия Орлов уже в сентябре ушёл в залив Анива, а пост был восстановлен только в 1857 г. другим участником Амурской экспедиции – лейтенантом Рудановским.
Именно Николай Рудановский стал первым русским исследователем южной половины острова. Итог его многолетней работы – первая русская карта южного Сахалина и перепись коренного населения. Многие географические названия на карте современного Углегорского района даны Рудановским в 1856 г.: мыс Орлова, залив Изыльметьева, гора и мыс Гончарова и т.д.
В 1857 г. Рудановский обнаружил между устьями рек Нояси и Сортунай залежи каменного угля, которые получили название Путятинские копи. С их разработки начинается история угледобычи в районе. В 1859 г. богатый участок между реками Сортунай и Нояси был отведен николаевскому купцу 2-ой гильдии Андрею Боурову. Он стал первым частным сахалинским углепромышленником. В 1860 г. здесь появился горняцкий посёлок Нояси. Способ добычи был прост: из открытых пластов отваливали глыбы угля и прямо с обрыва спускали в деревянные срубы, расположенные на берегу. Однако ни бухты, ни оборудованных причалов в Сортунае не было, и Боуров испытывал серьезные трудности со сбытом угля.
В 60-х гг. активный интерес к сахалинским угольным месторождениям проявили западные державы, прежде всего США. Американская фирма "Олифант и К°" из Шанхая получила разрешение на добычу угля с Путятинских копей близ реки Нояси. Фирма широко поставила дело: начала разработку угля штольнями, завела буксирный пароход и баржи, устроила на берегу склады угля и товаров. На шахтах фирмы работало более сотни человек. Всего "Олифант и К°" добыла более 12 тысяч тонн угля. Кроме того, Главное Управление Восточной Сибири разрешило аренду участков в Сортунае американцу Кроули и прусскому подданному Лонкеру.
Деятельность иностранных компаний на Сахалине продолжалась до 1872 г., когда распоряжением генерал-губернатора всю добычу сахалинского угля передали в руки русских предпринимателей. С 1855 г. Сахалин находился в совместном владении России и Японии, и активное участие иностранцев в освоении острова было чревато политическими последствиями.
Для укрепления своих позиций Россия активно создавала на острове военные посты. В 1870 г. образовался военный пост Сортунайский. Чехов в своём "Острове Сахалин" приводит "Список нижним чинам, находящимся в посте при Путятинских каменноугольных копях на р. Сортунае" (1870 г.):
Василий Ведерников – за старшего, он же сапожник и за хлебопека и кашевара.
Лука Пылков. Сменен со старшего за нерадение и был арестован за пьянство и дерзость.
Харитон Мыльников. Не попался ни в чем, но ленив.
Евграф Распопов - идиот и ни к какой работе не способен.
Григорий Иванов и Федор Чеглоков – попались в краже денег и при мне замечены в буйстве, нетрезвости и ослушании.
Заведующий постом при Путятинских каменноугольных ломках на о. Сахалине. Губернский секретарь Ф. Литке.
Впоследствии Сортунайский пост упразднили, а на его месте осенью 1894 г. возникло поселение Нояси Александровского округа – нынешний Лесогорск.
3. Японская колония в Усиро
Японцы были обеспокоены усилением российского влияния на южном Сахалине. В 1856 г. сёгунат приказал отдать западное побережье острова от Усиро до 50° с.ш. под контроль самурайского клана Ооно, "коему надлежит возвести в бухте Усиёро буддийский храм, устроить рыбный промысел и перевезти туда крестьян". В 1859 г. князь Ооно послал на Карафуто десять своих самураев и двадцать крестьян. Для сообщения с новыми владениями было построено большое парусное судно "Ооно-мару".
Колонисты создали "Чертёж побережья в районе Усиро", где сказано, что в местечке Томарикэси (современный портовый район Углегорска) "находится два жилых дома туземцев, водится сельдь и горбуша". Местечко Иситори в устье большой реки оставалось безлюдным. Японцы отметили, что "переправляясь через глубокую реку шириной около 40 кэн (примерно 72 метра – А.К.), видели много горбуши".
Интересно, что храм, который Ооно построил в Усиро, признали в 1934 г. историческим памятником округа Эсутору. Этот буддийский храм стоял в западной части посёлка, а на его южной окраине в конце 1860-х появился синтоистский храм – его поставил Хори Мотосада, управляющий рыбным промыслом Усиро.
В 1868 г. революция (т.н. "реставрация Мэйдзи") свергла власть сёгунов из дома Токугава и восстановила власть императоров. Князь Ооно был вынужден вывезти всех переселенцев на Хоккайдо и передать земли представителю нового правительства. Тот собирался превратить район Усиро в крупный рыболовецкий промысел, но в 1875 г. в Санкт-Петербурге был заключен договор, согласно которому Япония отказалась от южной части Сахалина в обмен на принадлежащие России острова Курильской гряды.
4. В составе Российской Империи
В течение 30 лет современный Углегорский район был северной оконечностью Корсаковского округа. Чехов, плывший в 1890 г. из Александровска до Маока (Холмск), пишет: "Интересно, что в то время как сахалинские колонизаторы вот уже 35 лет сеют пшеницу на тундре и проводят хорошие дороги к таким местам, где могут прозябать одни только низшие моллюски, самая теплая часть острова, а именно южная часть западного побережья, остается в совершенном пренебрежении. С парохода видны в бинокль и простым глазом хороший строевой лес и береговые скаты, покрытые ярко-зеленою и, должно быть, сочною травой, но ни жилья, ни одной живой души".
Относительно "оживлённым" местом стал Нояси – посёлок на месте упразднённого Сортунайского военного поста. В 1895 г. здесь проживало более ста человек, в том числе 43 ссыльнокаторжных, 24 ссыльнопереселенца и одна женщина свободного сословия. Плюс 50 детей. Имелась сельская школа. В 1905 г. в Нояси возвели бревенчатую церковь, но освятить не успели.
С 1890 г. японцам запрещалось заниматься рыбными промыслами на западном берегу острова Сахалин от Кусюннай (Ильинский) на юге до Дуэ на севере. И перед русско-японской войной практически весь рыбопромысловый район от Кусюннай до Эсутору оказался в руках Хрисанфа Бирича, русского рыбопромышленника. Бывший каторжанин сумел стать крупнейшим рыбопромышленником южного Сахалина, уступая только фирме "Семёнов и К°". К 1904 г. на 13 рыбопромысловых участках Бирича насчитывалось около 800 рыбаков, основная база находилось в Усиро. Когда началась война с Японией, Бирич сформировал "вольную дружину Уссуро" из крестьян и поселенцев, с которой задержал две японские браконьерские шхуны. А после высадки японцев на Сахалине в июне 1905 г. поджёг все свои рыбалки и переправился с дружиной на материк.
© А. Колесников, 2006.
|